– Значит, надо прорываться в рубку. Только как – если мы вон даже в коридор выйти не можем?

– Прорываться, не прорываться… Есть один способ… – пробормотал Голицын. – Несколько экстремальный, правда, но есть… Четырьмя батареями – за двадцать три минуты – это сколько ж уйдет времени, если использовать все десять?.. – он неторопливо повернулся к девушке и, увидев на ее лице полное замешательство, загадочно улыбнулся.

– Эй, на батарейной палубе! – яростно орал с экрана внутренней связи Цурр. А еще говорили, что он тут так, порулить присел! – Что вы делаете?

– Дергаю стоп-кран, если ты понимаешь, о чем я, – самодовольно ухмыльнулся Иван.

– Какой еще, в кипящий космос, стоп-кран?! Еще немного – и корабль останется без энергетического щита! Решили свести счеты с жизнью, курсант?!

– Ни в коем случае, – покачал головой Голицын. – Хотя, конечно, если вы не оставите мне иного выхода…

Иван вновь улыбнулся. Нет, прощаться с жизнью он вовсе не собирался – по крайней мере пока. А вот вставить в колеса «Альга» пару крепких жердей – очень даже…

Все десять артиллерийских батарей корвета яростно палили в белый свет как в копеечку. Предохранители, ограничивающие угол поворота орудий, несмотря на вялые возражения системы безопасности, были Голицыным отключены, в результате львиная доля огня доставалась самому «Альгу». Его броня, правда, пока держалась, но столбики контрольных диаграмм на экранах давно уже сменили свой цвет с нейтрально-серого на кричаще-красный. Еще немного – и щит корабля не выдержит, и тогда три четверти энергии силовых установок переключится на поддержание «брони последней надежды».

Много ли останется на разгон?

Такой вот импровизированный стоп-кран.

– Они за дверью, – предупредила Ивана Рут.

– Знаю, – коротко бросил тот. – Мне тут надо еще минуты две-три. Не дай им войти!

– Шутишь? У меня ж никакого оружия!

– Они об этом не знают. Выполняй!

– Есть!

Дверь приоткрылась и два приглушенных хлопка дали Ивану знать, что конфедераты – а раз Цурр по прежнему оставался в рубке, это могли быть только они – сообразили-таки переключить режим бластера с плазменного на парализующий. Савари, однако, осторожничали, ведя огонь через узкую щель, и их выстрелы цели не достигли.

– Стреляй! Я их вижу! – закричала Рут столь искренне, что рука Голицына, к которой обычно крепился «Шилк», непроизвольно дернулась.

Дверь немедленно захлопнулась – уловка Андерсон сработала – несмотря на то, что было в ее возгласе что-то странное, Иван даже не сразу осознал, что именно.

– А почему на ранолинге-то? – поинтересовался он, поняв, наконец, в чем тут дело.

– Так вроде ты говорил, что один из них не понимает на языке Альгера, – объяснила девушка.

– Гм… По-своему логично, – признал Голицын.

Дальше все произошло очень быстро. Со всех сторон в уши ударил тревожный перезвон, экраны озарил алый всполох, освещение под потолком погасло, через мгновение сменившись тусклым мерцанием аварийных ламп – и тут же дверь центрального поста распахнулась – уже на всю свою ширину. Хлопок – и в каждый квадратный миллиметр тела Ивана будто вонзили по стальной булавке. Голицын хотел крикнуть, но язык его словно примерз к небу.

«А все-таки мы успели…» – мелькнула в мозгу Ивана короткая, словно незаконченная мысль – и все исчезло.

13

Возвращение в сознание после близкого знакомства с чужим «Шилком» сродни внезапному пробуждению после глубокого сна – не сразу понимаешь, кто ты, где находишься, что тут делаешь и как сюда попал. Особенно когда подстрелили тебя в одном месте, а очнуться довелось в каком-то другом. Например, в тесной каюте без мебели, да еще и со связанными за спиной руками.

Щурясь от яркого света (впоследствии выяснилось, что это всего лишь аварийные лампы – но как же резало глаза, особенно в первые мгновения!), Иван неловко перевалился на бок и тут уже уперся носом во что-то красное и холодное. Секунд пятнадцать ушло на то, чтобы узнать игровой К-комбинезон сборной «Альга», еще дюжина – чтобы предположить, что тот здесь не сам по себе валяется, а наверняка на кого-то надет, ну а уж на понимание того, что этот загадочный «кто-то» – не кто иной, как Рут Андерсон, Голицыну потребовались какие-то полминуты – отличный, надо признать, результат – учитывая обстоятельства.

Девушка была без сознания, явно все еще пребывая под действием парализующего заряда. Странно. Разве там, на центральном посту, их не одновременно вырубили? Разве что…

– С ней все будет в порядке, – ворвался в затуманенный мозг Ивана негромкий, вроде бы даже знакомый голос. – Я не стал пока колоть ей антидот – пусть отдохнет.

Упав обратно на спину, Голицын не без труда повернул голову: у входа в каюту стоял какой-то человек. Усилием воли Иван заставил свой взгляд сфокусироваться – хотя бы на миг.

– Цурр!

Ранолец скривил губы в отдаленном подобии улыбки.

– Я вижу, сознание вернулось к вам, курсант.

– Что вам нужно? – Иван предпочел бы задать этот вопрос холодно и жестко, но сумел лишь вяло, едва разборчиво пробубнить.

– Нужно поговорить, – неопределенно бросил Цурр.

– А, я понял! – события, предшествующие параличу, постепенно восстанавливались в памяти Голицына. Не без некоторого сумбура, конечно… – Пришли сдаваться?

– Сдаваться? – поднял брови ранолец. – С чего вы взяли?

– Ну как же… «Альг» потерял ход… «Бета»… «Бурк» то бишь… Вот-вот нас настигнет… Или уже настигла? Настиг…

– Нет, разумеется, – покачал головой Цурр, едва дослушав. – Не настиг и не настигнет – в обозримом будущем, по крайней мере.

– Почему это еще? – не смог сдержать удивления Иван. – Ведь щит «Альга» взорвался?

– Взорвался, – не стал спорить ранолец.

– Но как же тогда…

– Мина.

– Что?!

– Мина. Мы сбросили ее у выхода из тоннеля. Как показали недавние события, средств оперативного разминирования на борту преследовавшего нас корвета нет. Либо экипаж не умеет ими пользоваться, что в нашем случае одно и то же.

– Так «Бета»… взорвалась?! – в ужасе выдохнул Голицын.

– Зачем впадать в крайности? Мы, как и положено, заранее известили все заинтересованные стороны. Так что свернула ваша «Бета». Еще вопросы, курсант, или перейдем, наконец, к делу?

Грудь Ивана переполняли противоречивые чувства. «Бета» не пострадала! Глеб, Лера, Эмма, Маленький и все остальные – целы и невредимы! Но, похоже, погоня не удалась… Как же теперь прикажете остановить проклятого ранольца?!

– Что вам нужно? – процедил Голицын – просто чтобы не показать молчанием свою растерянность.

– Я хочу предложить вам сделку, курсант, – медленно, с расстановкой, словно стараясь максимально доходчиво довести каждое слово до замутненного сознания собеседника, проговорил Цурр.

– Ответ отрицательный, – не задумываясь, выдал Иван.

– Именно такой первой реакции я и ожидал, – спокойно кивнул ранолец. – Но позвольте тем не менее изложить суть моего предложения. Уверен, что оно вас заинтересует!

– А я уверен, что нет!

Заткнуть бы демонстративно уши – да руки скручены!

– Посмотрим, – собеседник остался невозмутим. – Итак, я помогаю вам обезвредить конфедератов – Шовда и Госа, после чего мы грузим их в шлюпку и сбрасываем в космос – в свободное плавание, а сами общими усилиями ведем корвет на Сурру. Вы ведь, кажется, изначально именно туда и собирались, не так ли?

– Так, – на автомате кивнул Голицын. – Но… Погодите… Так вы что, все-таки сдаетесь?

– Я помогаю вам возвратить контроль над кораблем, – ушел от прямого ответа ранолец.

– И… – Иван лихорадочно соображал. Получалось пока плохо. – И что вы хотите взамен?

– Практически ничего.

– Практически?

– Я хочу, чтобы вы не препятствовали скорейшему прибытию корабля на Сурру – но это и так в ваших интересах. Еще я хочу, чтобы у идиотов-конфедератов был шанс выйти из этой передряги хотя бы просто живыми…