– Так, – немного растерянно буркнул тот.

– А раз так – делай свою работу, од-ин. В конце концов, арест – это еще далеко не приговор. Пусть официальное расследование закрыто – но никто нам не запрещает продолжать собирать улики – в частном порядке. Сможем вычислить негодяя – реабилитируем Танаку. Не справимся – сами виноваты, но опять же не все потеряно: прокуратура разберется. На нее у Юнната рычагов влияния нет.

– Надеюсь… – процедил Голицын – просто чтобы хоть что-то сказать в ответ.

– Ну, вот и отлично, – кивнула Эмма, справедливо расценив ответ за отсутствие внятных возражений. – Ну, ладно, я пошла в рубку, – проговорила она, бросив быстрый взгляд на часы. – Мне через семь минут вахту принимать. Как закончишь… Как закончишь – поднимайся, обсудим тактику на последнее задание. Есть кое-какие идеи…

Иван рассеянно кивнул.

Серебристая лента браслета беззвучно разомкнулась и, соскользнув с запястья японца, упала в ладонь Ивана.

– Теперь «Шилк», – глухим – чужим – голосом проговорил Голицын.

Танака покорно отстегнул бластер и протянул оружие командиру.

– Отлично, – кивнул Иван, старательно отводя взгляд. – Ну, бывай! – он шагнул к выходу из тесной каютки, отведенной под импровизированную гауптвахту.

– Командир!

Замерев на пороге, Голицын заставил себя оглянуться.

– Командир! – голос японца дрогнул. – Я не виновен!

– Я верю, Хирото, – ответил Иван. – И я… Мы вытащим тебя! – неожиданно для самого себя пообещал он и впервые за сегодняшний день нашел в себе силы взглянуть Танаке в лицо.

В уголках глаз японца что-то блеснуло.

– Спасибо, командир! – выдохнул он.

Помедлив еще секунду, Голицын шагнул в коридор, и дверь за его спиной закрылась.

10

– Десятая вахта завершена. Корабль в режиме полета, обстановка стабильная, прогноз нейтральный. Дежурные навигаторы – курсанты Мейер и Шаофань. Дежурные в технических отсеках – курсанты Боголюбова и Фадеев, дежурные на батарейной палубе – курсанты Андерсон и Гальтиери. Од-ин Маклеуд вахту сдала! – уже привычной скороговоркой выдала Эмма.

– Од-ин Голицын вахту принял! – отсалютовал Иван, отметив про себя, что, случайно или нет, компанию ему в первые – наиболее ответственные – часы сегодняшнего дежурства составит пара лучших навигаторов корвета. – Сколько у нас времени? – поинтересовался он, усевшись в командирское кресло и вполуха выслушав стандартные доклады подразделений – пока что они не имели никакого значения.

– До вскрытия конверта с заданием – пятнадцать минут, если ты это имеешь в виду, – ответила Маклеуд.

– Это, конечно, что же еще?!

Сегодня им предстояло пройти последний маршрут в рамках экзаменационной программы. Отставание от «Бурка», за два последних дня немного сократившееся, несмотря даже на заработанные Эммой официальные замечания, тем не менее составляло ни много ни мало – двадцать девять баллов. Отыграть их все за один перелет – это, конечно, уже что-то из области ненаучной фантастики, но потом ведь еще будет криск… В общем, для «Альга», как дружно убеждали себя и друг друга Эмма, Иван и Глеб, потеряно было еще не все. А если считать иначе – какой смысл тогда вообще запускать двигатели?

– Обрати внимание на третий бортовой канал, – проговорила Маклеуд, облокотившись на высокую спинку его кресла.

Ловким движением пальца Голицын вывел соответствующее изображение на основной экран, в центре которого тут же засветилась маленькая, яркая звездочка.

– Что это? – спросил Иван, но тут же сообразил сам. – А, ну конечно же – «Бета»!

– Она самая, – кивнула сзади Эмма.

Для последнего задания экзаменаторы предусмотрели для них очное противостояние. Оба участвующих в соревновании корабля должны были одновременно стартовать из одной – по космическим, конечно, меркам – точки. Дальше уже все будет зависеть от выбранного навигаторами курса. Может быть, так и пойдут по маршруту ноздря в ноздрю, а может – разлетятся в противоположные стороны – чтобы через несколько часов вновь сойтись – на финише.

– Интересно, кто у них там сейчас в рубке? – задумчиво проговорил Голицын.

– Ну, не трудно подсчитать. Одиннадцатая вахта – значит, как и у нас, баллистик. То есть Чан Бяо. В смысле – за пультом. Но Збышек, я думаю, тоже спать не пошел. Да и Чжу наверняка подтянулся.

– То есть всем кагалом, так сказать… Кстати, а Глеб-то наш где?

– Где, где… Где надо! – в рубку почти вбежал Соколов. – Без меня не начинали? Ах да, вижу – еще десять минут… На Юнната, будь он неладен, нарвался! – поспешил пояснить он.

– И что? – спросила Маклеуд.

– Что, что… Сдерживался, как мог – даже без официальных замечаний как-то обошлось… Он вдруг что-то стал меня насчет криска конкретно так грузить. Типа кто войдет в сборную и все такое. Я пытался отбрехаться – мол, не капитан, точно не знаю, но этот пристал, прям как банный лист к… к одному месту! Пришлось сказать, что вроде как мы трое точно играем, а остальные – под вопросом. Думаете, все? Как бы не так! Стал мне про своего любимого Злодея втулять! Типа тот специально приучен к невесомости, и они с ним даже как-то летали вдвоем в криск-зале – и якобы Злодей куда-то там очень ловко снаряд зашвырнул. Аж светился весь. Юннат в смысле – когда про чудо-юдо свое рассказывал. Меня так и подмывало сказать: давайте, мол, Злодея в сборную включим! А что, полноправный член экипажа! Но вовремя язык прикусил: а ну как не поймет юмора – не отвертишься потом!

– С него станется, – представив Злодея в К-комбинезоне, Иван не смог сдержать кислого смешка. – А вообще, классная идея! Психическая атака – двойная катапульта со Злодеем на острие! Противник разбежится от страха!

– Я первая разбегусь, – в свою очередь усмехнулась Эмма.

– Ладно, Злодей Злодеем, ты лучше скажи – по части расследования новости есть? – спросил Глеб у Голицына.

– Были б – ты бы уже знал, – буркнул, резко помрачнев, Иван.

Все его усилия на детективном поприще оказались напрасны: алиби Цурра, как, впрочем, и всех остальных, присутствовавших на палубе, было совершенно непрошибаемым – вплоть до того, что временами Голицына даже стали посещать мысли: а может, и правда, на ранольца напал Танака? А значок потом незаметно прицепил к кому-нибудь из курсантов – то ли специально абы как прикрепил, то ли просто так вышло – вот тот и откололся, завалившись за подушку кресла… Мотив, опять же, имеется… Впрочем, стоило Ивану лишь начать думать в этом направлении, как перед его глазами вставал Хирото с его отчаянным: «Командир! Я не виновен!» Не верить в этот момент японцу было решительно невозможно.

Задумавшись над несчастной судьбой Танаки, Голицын едва не потерял счет времени.

– Так, внимание! – вернул Ивана к реальности сухой голос Маклеуд. – Конверт!

Голицын поднял глаза на экран: звездочка корвета-конкурента на нем исчезла, сменившись изображением большого белого квадрата, перечеркнутого крест накрест широкими прямыми линиями, с каждой секундой постепенно меняющими свой цвет с зеленого на красный. Трудно сказать, что подразумевали под этим символом альгерды, но у курсантов была одна ассоциация – конверт с заданием.

– Минутная готовность! – проговорил Голицын, сверившись с хронометром.

Полосы на конверте, утратив последние оттенки зелени, сделались густо-розовыми, а затем и вовсе ярко-алыми – будто кровью налились.

– Сейчас бабахнет! – выдохнул где-то сзади Глеб.

И точно: в следующую секунду «конверт» словно взорвался изнутри, разметав обрывки по экрану, и глазам Ивана предстал аккуратный столбец цифр с полетным заданием.

– Навигаторам приступить к прокладке курса! – почти выкрикнул Голицын – впрочем, пальцы Майкла Мейера и Бо Шаофань уже и так порхали над пультом.

– Простенький маршрутик, – прошептала из-за плеча Ивана Эмма и добавила, – плохо…

– Почему плохо? – тут же поинтересовался Соколов.

– Слишком все очевидно: негде будет оторваться…